Марш Мира чеченских беженцев: Грозный – Москва,

и ситуация в Сангхе в России и Украине

 

(проповедь Достопочтенного Тэрасавы Дзюнсэя

вечером 24 июля 2001 года, Корейский Буддийский Храм «Пориса», Бишкек, Киргизия)

 

           

То, что я сейчас скажу, нужно будет переслать нашей Сангхе в России и Украине.

           

Сейчас, когда мы с вами находимся здесь, в сердце Центральной Азии, ситуация в Сангхе в целом подходит к своему очень критическому уровню.

Все последние годы, особенно с начала второй чеченской войны, почти что всю свою энергию и время я посвящал непрерывным усилиям преодолеть самое большое и опасное испытание мары начала XXI века. С прошлого года я уже не могу приезжать в Россию, и за это время Сангха в этой стране практически развалилась, и всего лишь один-два человека во всей России действительно хранят и практикуют Лотосовую Сутру. Поэтому свою работу, свою настоящую работу в этой стране вести для меня теперь невозможно; ни один ученик не смог следовать тому, что я делал в России. Даже звуки барабана в Москве сейчас очень редки. Лишь один-два человека стараются иногда бить в барабаны в центре столицы, но даже это очень важно.

Вот результат всей моей работы в России последние 10 лет. И хоть десятки молодых людей получили посвящение в монахи, но сейчас, когда наступила самая критическая ситуация в их стране, единственный факт – это один-два человека в Москве, продолжающих бить в барабан. Вот почему Будда говорит:

“Это -- трудное дело,

поэтому дайте великую клятву”,

что будете хранить эту Сутру в этом злом веке, наполненном страхом (11-ая глава Сутры о Цветке Дхармы “Видение Драгоценной Ступы”).

 

Все эти последние годы я ждал, терпеливо ждал, когда среди чеченцев появятся истинные бодхисаттвы.

Недавно в Женеве я проводил голодание за мир в Чечне перед зданием Дворца Наций. Однако не обращение к ООН было действительной целью этого голодания. Я обращался к чеченскому народу, призывая к ненасильственным действиям, к ненасильственной борьбе. Только в этом заключалась истинная цель моего трехнедельного голодания в Женеве. В то время один чеченец, единомышленник лидера зарождающегося ненасильственного движения Чечни, приехал в Женеву и мы там с ним встречались. Несколько позже, полтора месяца тому назад, чеченские беженцы в Ингушетии, около 70 человек, приступили к бессрочному голоданию. Некоторые из них еще дети, среди них есть даже десятилетняя девочка, есть много женщин, матерей. Кроме того, несколько сотен чеченских беженцев в Польше в знак солидарности с этой акцией также начали голодание.

Буквально несколько дней тому назад Феликс сообщил мне, что эти люди планируют провести Марш Мира из Грозного в Москву. Это первая серьезная инициатива, исходящая от простых чеченцев, направленная на поиск выхода из того ужасного положения, в котором оказался их народ. Это голодание и Марш Мира – серьезная инициатива простых людей, простых женщин, детей, матерей. Молодые люди в Чечне либо идут на войну, либо попадают в фильтрационные лагеря, подвергаясь издевательствам и пыткам, либо после зачисток пропадают без вести, погибают. Но сейчас эта самая уязвимая часть населения начала подниматься с колен.

Конечно, инициативы подобных ненасильственных акций появлялись много раз еще во время первой чеченской войны. Находясь в Москве, я часто организовывал различные акции, начиная с митингов и пикетов в декабре 1994-феврале 1995 гг., заканчивая Маршем Материнского Сострадания “Во имя Жизни” из Москвы в Грозный и Всенародным Ненасильственным Движением за Мир в Чечне в 1995-96 гг.. Было очень трудно проводить подобные акции и непосредственно посещать Чечню. Но сейчас сами жители Чечни серьезно намерены провести пеший Марш Мира из Грозного в Москву.

 

Монахи нашей Сангхи уже трижды спрашивали меня: могут ли они принять участие в этом Марше? И я трижды говорил: нет, не разрешаю вам этого делать.

Дело в том, что шесть лет тому назад мы инициировали и у нас был опыт проведения того Марша Материнского Сострадания. Это был воистину трудный опыт. Чрезвычайно трудно было все это организовать и еще труднее было проводить и довести до конца. И это при том, что тогда этим занимались вместе я, Крис Хантер, квакер из Англии, Мария Ивановна Кирбасова, председатель Комитета солдатских матерей России,  а также Виктор Попков, старообрядец и активист-миротворец, и многие другие люди. Из этих людей сейчас в России нет никого: Виктора недавно в Чечне расстрелял в упор один неизвестный (по-видимому российский наемный убийца) и полтора месяца тому назад он скончался от полученного тяжелого ранения; Мария Ивановна в настоящее время не занимается общественной деятельностью по состоянию здоровья, а Комитет солдатских матерей России сейчас не тот, чтобы организовать нечто подобное; Крис, также как и я, по причине отказа в российской визе не может находиться в России.

В тогда более десяти монахов приняли участие в том Марше Мира, заранее зная обо всех трудностях и опасностях ожидающих нас на пути, зная, что происходит внутри Чечни. Когда Марш начался, российские спецслужбы всячески пытались разделить его участников, дискредитировать их через СМИ, манипулируя фактами по радио и телевидению. Мы испытывали непрерывные провокации как изнутри, так и снаружи. Даже агенты появлялись среди участников Марша, чтобы разрушить гармонию и посеять в коллективе конфликты. Администрация каждого города, через который мы проходили, получала из Москвы директивы препятствовать любым акциям участников Марша. Поэтому в каждом из этих городов нас уже ожидали сотрудники спецслужб. Препятствиям, провокациям, манипуляциям не было конца. Два-три раза нас блокировал спецназ. Много раз нас задерживали, и в каждом случае нам приходилось вести долгие и сложные переговоры и, в конце концов, преодолевать препятствия. Иногда возникали действительно опасные ситуации, когда в темноте нас могли просто убить в любое мгновение. Наши жизни были спасены только благодаря тому, что многие СМИ следили за движением Марша и нас часто показывали по новостям в России и за рубежом. Из Москвы ежедневно распространялась по всему миру самая свежая информация о Марше, и международное сообщество внимательно следило за происходящим. Все это спасло наши жизни и жизни всех матерей, участвующих в Марше; приказ нажать на курок в темноте так и не был отдан.

Многие из монахов, которые прошли через все эти опасности, трудности и испытания, все же не смогли быть монахами до конца, они сошли с этого пути. Из тех, кто по-настоящему через все это прошел, сегодня осталось лишь четверо: Сергей, Сыним, Володя и Коля. А также Феликс, но он испытал лишь небольшую часть всех этих трудностей. А опасных ситуаций было действительно много: нас задерживали, увозили в неизвестном направлении, бросали в зиндан (яму для арестованных) на российской военной базе, заключали в фильтрационный лагерь, по приказу военного командования отправляли на военном самолете в Москву. И в каждом из этих случаев могло произойти все что угодно.

Если же сегодня мы примем участие в предстоящем Марше Мира, то трудностей возникнет намного больше, чем тогда. Ситуация сейчас во многом изменилась. В России даже среди простых людей мало кто по-настоящему сочувствует чеченскому народу. Это результат так называемого “промывания мозгов”, последствия информационной блокады и всех других усилий российских спецслужб последних пяти лет. Менталитет современных россиян ни чем не отличается от менталитета нацистов в гитлеровской Германии. Так же, как те ненавидели и уничтожали евреев, сегодня в России даже простые люди испытывают глубокую ненависть к чеченцам. Но эта ненависть в людях развита специально, искусственно, теми же методами, которые применяли еще Гитлер и Сталин. Россия до сих пор еще не избавилась от их применения. И потому, этот Марш Мира непременно столкнется со всевозможными опасностями и трудностями.

В Сангхе лишь несколько монахов “прошли Чечню”. Остальные монахи, -- Артем, Роман, Сергей из Донецка, Дима и Сергей из Харькова, -- все новые и неопытные.  До сегодняшнего дня у них не было опыта проведения подобных  акций. И если сейчас такие монахи начнут действовать самостоятельно, то от их действий опасность будет исходить не только для них самих, но и для всех участников Марша. Потому что они не знают совершенно ничего о возможных провокациях, манипуляциях, хитростях, об опасности пустых разговоров и споров. Не знают, как правильно себя вести в случае угрозы, ареста. Если кто-то из них начнет спорить, повышать голос, кричать, то это конец. А это как раз то, чем монахи страдают каждый день даже внутри своего круга. Я не могу доверить таким монахам участвовать в Марше Мира.

Поэтому я говорю, что наша Сангха сегодня находится в очень трудной ситуации. Я долго ждал, когда чеченцы сами поднимутся на подобные акции. Сейчас они начали действовать. И как наша Сангха могла бы их поддержать и как участвовать в Марше Мира – все это требует очень серьезных и тщательных раздумий и подготовки.

Пока ситуация такова, что я трижды отказывал монахам в их просьбе. Потому что не услышал пока, как они собираются к этому подготовится. Просто говорят: “Хотим поехать и присоединиться к Маршу”. И это – уже ошибка. С кем они это обсуждали? C кем им предстоит сотрудничать? C кем вместе они поедут, если поедут в Ингушетию? К  кому они там приедут? Кто конкретно будет координатором в Москве? Какие будут предприняты меры безопасности? Какой будет продуман канал связи? Кто будет ответственным за связь в случае какого-либо происшествия? Как информация будет передана? Кто будет связным в Москве?  Кто будет оповещать прессу? Кто будет оповещать международное сообщество? – Об этом никто даже и не подумал. “Поедем В Ингушетию  присоединимся  к Маршу”, – с таким мышлением монахи непременно потерпят крах. С таким детским, легкомысленным отношением нельзя участвовать в этом Марше Мира. С таким отношением монахи войдут в заблуждение, сами станут препятствием для Марша, объектом манипуляций, провокаций. До настоящего момента наши монахи ничего не упомянули о том, какие усилия они приложили, с кем связались, с кем и что обсудили – мне ничего об это не известно. Просто говорят: “Хотим поехать и присоединиться”. Это то же, что сказать: “Хотим поехать и погибнуть. Хотим разрушить движение чеченцев за мир”. Для людей с таким отношением я не могу доверить настолько важную работу - проводить Марш Мира.

 

В то же время, вся наша практика Лотосовой Сутры сегодня – именно для этой цели. Каждый день мы проводим церемонии, каждый день читаем Сутру, каждый день как монахи готовимся, чтобы посвятить себя этой самой важной работе. Но сегодня монахи в России и Украине к ней не готовы. Я не могу поехать и принять участие в Марше. Но если поедут монахи с таким отношением и с такими мыслями, то это приведет их лишь к катастрофе. Конечно,

“Будды, спасающие миры,

Пребывая в великих божественных “проникновениях”

Чтобы обрадовать живых существ,

Показывают свои неисчислимые божественные силы.”

(21-ая глава “Божественные силы Татхагаты”)

И как раз сейчас настало время подтвердить это своими деяниями.

Небольшая группа чеченцев, не вооруженных ничем, потерявших все, сегодня выходит в путь по дорогам России, по дорогам страны, ставшей воистину империей зла, которая прогнила сверху до низу, в которой нет ни одного настоящего патриота с глубоким намерением спасти страну, которая из-за этого разрушается. Россию ожидает участь таких же империй в прошлом, развал которых не смогло остановить ничто. Эта небольшая группа чеченцев, которые готовы голодать до смерти, которые просто, собственными ногами намерены пройти путь в 2000 километров – вот настоящие патриоты. Зачем им все это нужно? – Сильное желание спасти свою родину, спасти свой народ, своих сограждан переполняет их сердца. Вот настоящие деяния бодхисаттвы сегодня, не бывает никаких других деяний бодхисаттвы. Потому что они не делают это для себя, потому что не преследуют тем самым личные цели, потому что им больше нечего терять, они потеряли уже все: свое имущество, свой дом, членов своей семьи, свою родину; им остается только умереть. Поэтому они готовы пожертвовать своей жизнью в таких простых деяниях – в голодании или в пешем марше. Когда человек посвящает себя высшей цели, – и когда ему уже нечего терять, тогда в сознании такого бодхисаттвы рождается настоящая Свобода и утверждается настоящий Мир. Такие чеченцы смогут обрести для своей родины и для своего народа истинные и непреходящие Мир и Свободу. И это – то, что не смогут разрушить ни бомбы, ни танки, что не подвержено пыткам и унижению, что не смогут у них забрать ни солдаты, ни сам президент Путин. Такую настоящую Свободу, настоящий Мир, настоящее Достоинство и Честь называют сознанием Бодхисаттвы, Свободой Бодхисаттвы, Спокойствием Бодхисаттвы. Даже когда вся их страна разрушена, эти люди могу обрести такое сознание.

 

Наша практика Лотосовой Сутры в том, чтобы помочь таким людям, поддержать их. И вся моя практика последних лет до сегодняшнего дня была лишь для этой цели, ни для чего больше. У меня нет интереса к поискам учеников, или к собиранию последователей, или же к созданию крупной организации. Я не имею с этим ничего общего, я не пропагандист какой-то религии. Практика Лотосовой Сутры только для Одного Великого Дела. И сегодня время для него пришло.

К сожалению, среди нас, внутри нашей Сангхи я не вижу пока ни одного, кто бы по настоящему смог взять на себя эту задачу. Монахи нашей Сангхи в Москве, в Харькове, в Донецке должны по-настоящему задуматься о том, каким образом и что они могли бы сделать сейчас. Если они считают себя моими учениками, то все, чему я учил последние 10 лет, было лишь для этого. Наша Сангха переживает сейчас поистине трудный момент и фактически стоит на распутье. Перед нами самый важный вопрос: как помочь этой работе чеченских бодхисаттв?

 

                                                                                  Перевод, набор и редакция: Сергей Коростелев