Нагарджуна родился в Южной Индии и происходил из брахманской касты; он от природы одарен был удивительными способностями и еще в детстве изучил четыре Веды, из которых каждая содержала 40 000 гатх, насчитывая в каждой по 42 буквы-слога. Он знал их наизусть и овладел их смыслом. В свои 20 лет он уже был широко известен и узнал все светские науки, а именно: астрономия, география, таинственные и магические средства. Но устав от скучной жизни и желая развеятся сдружился с тремя также отличнейшими человеками и, узнавши средство, как делаться невидимым, забрался с ними вцарский дворец. Где начал бесчестить жен. Присутствие их открыли по следам, и три товарища Нагарджуны были изрублены, только он один спасся, так как стоял невидимый рыдом с царем и его не коснулись мечи. В этот момент в нем пробудилась мысль о страдании, он видел чем оно вызывалось, отверг вожделение, и у него появилось желание оставить дом: “Ели я обрету свободу, я стану шраманой и буду стремится к отшельничеству.”

После этого придя к ступе Будды, он принял обеты и в 90 дней изучил всю Трипитаку и постиг их глубокий смысл. После этого он стал разыскивать другие сутры, но нигде не находил. Однажды в глубине снежных Гималайских гор один старый бхикшу дал ему Сутру Махаяны, которой глубокий смысл хотя он и понял, но не мог найти пространного толкования.

Он путешествовал по многим странам в поисках других сутр. Во всей Джамбудвипе он не нашел их, хотя искал повсюду. Он победил тиртхиков и шраманов и настолько преисполнился сознанием собственной непобедимости, что стал надменным и гордым. Он счел мирские дхармы слишком подлыми и грязными, а сутры Будды, хотя и глубокими, не совершенными в логическом отношении. То, что еще не совершенно, нужно логически углубить. Кто учит, должен прежде всего ясно понять, а затем учить. Логика не должна быть противоречивой, в предмете не должно быить погрешностей. Разве возможна здесь недоработка? После сосредоточения на этих положениях он возмечтал сделаться основателем нового учения, выдумал новые обеты и новые одежды для своих учеников. Теперь он сам отличал то, что отличалось Дхармой Будды. Затем он вновь захотел продемонстрировать всеведение с помощью упражнений в неотклонении и безжеланности. Он избрал день и назначил час свиданий с учениками, после чего изложил новые правила поведения и придумал новые одежды для учеников.

В это время Нагараджа – царь драконов, сжалился над ним, взял его в море в свой дворец и там показал ему семь драгоценных хранилищ с сутрами для широкого распространения и прочими сутрами глубокого и сокровенного смысла. Нагарджуна читал их в продолжении 90 дней. Дух его проник в их смысл и понял истинную суть. Нагараджа прочел его мысли и спросил: “Разве ты еще не вник в сутру, которую видишь?” он ответил: “В твоем хранилище великое множество сутр, количество их неисчислимо. Мне нужно снова прочесть их десять раз на Джамбудвипе.” Нагараджа сказал: “Сутр и толкований намного больше, чем в моем дворце”. Тогда Нагарджуна постиг единый смысл сутр добился больших успехов в дхьяна-самадхи, смирившись перед безначальным. Нага вручил ему их, и он вернулся на Джамбудвипу.

В это время в Южной Индии был царь нисколько не благоволивший к истинному Учению. Нагарджуна, желая обратить на себя его внимание, в продолжении семи лет ходил в переди его с красным флагом. Когда царь вступил с ним в разговор, то потребовал от него в доказательство его всеведения сказать, что делается на небе. Нагарджуна сказал, что идет война между асурами и богами, и в подверждении его слов с небо попадало оружие и оторванные члены асуров. Тогда царь склонился к Трем Драгоценностям и десять тысяч брахманов обрили свои головы и приняли обеты. Таким образом Нагарджуна распространил Учение Махаяны, составил комментарии, состоявшие из 100 000 гатх. Более тогонаписал еще: Великолепный Путь Будды в 5000 гатх; Искусство Великого Сострадания в 5000 гатх; Рассуждение О Срединном Пути в 500 гатх. Благодаря этому Учение Махаяны стало распространенным в Индии. Еще написал он: Рассуждение о бесстрашии в 100 000 гатх.

В это время жил брахман, который знал магические заклинания и хотел в состязании победить Нагарджуну. Он сказал царю Индии: “Я могу повергнуть этого шраману, и царь будет свидетелем этого”. Царь ответил: “Ты совсем глуп. Это бодхисаттва. Его свет подобен свету солнца и луны, а ум благородного имеет такой же блеск. Отькуда в тебе столько наглости и дерзости, почему ты не испытываешь почтения?” Брахман ответил: “Почему бы, царь, тебе не позволить. Для того дабы узнать человека, и самому убедиться, увидеть, как он будет смущен и повержен?”. Царь послушал его и попросил Нагарджуну, чтобы они сели ясным утром друг перед другом во Дворце Дхармы И Добродетели.

И вот назначенный день настал. Брахман произвел магический пруд, на середине которого находился тысячалистный лотос. Он сел на него и стал глумится над Нагарджуной: “Тебя посадили на повозку, и ты не отличаешься от вола, а еще собираешься состязаться со мной, сидящем на чистом лотосе и в совершенстве постигшем толкование шастр”. Нагарджуна, прибегнув к волшебству, сотворил на поверхности пруда белого слона с шестью бивнями, и тот опрокинул лотос. Он подхватил лотос бивням, вырвал и бросил на землю. Брахман, раненый в бедро, упал и взмолился, обращаясь к Нагарджуне: “Я не оскорбляю и не унижаю Учителя Дхармы. Я только хотел, чтобы он мог принять меня милостиво и забрать от тех глупых людей. Они – учителя хинаяны, в чьих сердцах всегда гневливость”. Нагарджуна спросил его: “Рад ли ты оому, что я долго пребываю на земле?” Тот ответил: “По правде говоря мне это не нравится”. Нагарджуна удалился в покои, заперся и не появлялся весь день. Ученик сломал дверь и заглянул – оттуда тотчас вылетела цикада.

Через сто лет во всех государствах Южной Индии воздвигли в честь его храмы и стали почитать его как Будду.

Так как мать родила его под деревом арджуна, то он и получил имя Арджуна, а в следствии того, что Нага участвовал в его обращении, присоединено еще имя Нага, отчего и вышло Нагарджуна. Он был тридцатый патриарх и управлял Дхармой и Сангхой триста с лишком лет.