О царевиче Сётоку

Царевич Сётоку был вторым сыном государя Ёмэя. Мать Сётоку, государыня, увидела во сне монаха в золотых одеждах. Тот сказал: “Хочу спасти тебя, а для того поселюсь в твоей утробе”. Государыня спросила: “Кто ты такой?” Монах ответил: “Я бодхисаттва Канон – мой дом на западе”. Государыня продолжила: “Тело мое нечисто. Отчего же хочешь поселится во мне?” Монах сказал: “Грязь мне не страшна. Важно сына родить”. И тут он прыгнул ей в рот.

Вот государыня проснулась и чувствует – что-то в горле застряло. Тут она и поняла, что забеременнела. Была она еще на восьмом месяце, а люди вокруг уже слышали, как сыночек у нее в животике разговаривает. А когда он родился, тут же произошло сияние красное и желтое, двинулось к западу и осветило покои дворца.

Только что родился Сётоку, а говорил складно и говорил ладно. Когда нашему государю из страны Пэкче сутры преподнесли, Сётоку спросил почтительно: “Можно я буду читать их?” государь удивился и спросил: “Зачем тебе?” тот отвечал: “Давным-давно родился я в Китае и прожил в Наньюэ многие годы. Там изучал я книги Будды”.

В то время Сётоку исполнилось шесть лет. Тело его благоухало. Кому посчастливилось приласкать его, пропитывался чудесным ароматом на многие месяцы.

Как-то прибыл ко двору Ильна из страны Пэкче. Он излучал сияние. Вместе с другими детьми Сётоку незаметно пробрался в залу. Ильна заметил его и сказал: “Этот мальчик – не от мира сего”. Сётоку в недоумении скрылся. Ильна разулся и бросился за ним. Сётоку сначала затаился, потом переоделся и вышел к гостю. Ильна принес извинения, почтительно пал ниц и произнес: “Благоговейно склоняюсь перед бодхисаттвой Каннон, над Японией светильник Учения Будды поднявшем”. Сётоку как ни в чем не бывало поблагодарил его. Тут Ильна телом испустил сияние яркое. Тогда Сётоку испустил сияние бровями. Свет слепил, как солнце. Вокруг говорили: “Ильна святой. Когда Сётоку жил в Китае, он был его учеником. Ежечасно поклоняется он Дайнити и оттого излучает он сияние”.

Государыня Суйко сделала Сётоку своим наследником и все дела доверила. В те дни, когда Сётоку просителей принимал, восемь мужей говорили разом о делах, ждущих решения. Сётоку же каждому отвечал вразумительно. Оттого от министра и ниже звали его восьмиухим.

Как-то прибыл ко двору монах Хейча из страны Когурё. Был он начитан и в книгах Будды, и кроме них. Особенно в Учении Будды был сведущ. Сётоку спрашивал его с пристрастием. Говорил: “В таком-то месте Сутры Лотоса пропущен один знак”. Монах отвечал: “А в сутрах, что мне доводилось видеть в других странах, этого знака нет”. Сётоку сказал: “А в Сутре, что я читал давным-давно этот знак был”. Монах спросил: “А где та Сутра?” Сётоку ответил: “В храме, что в Наньюэ”. Из числа министров указал на Оно Имоко и велел отправлятся в Китай: “Доставь Сутру из пагоды Баньжо в Наньюэ – я читал ее в прошлом рождении. На той горе живут три престарелых монаха = вместе с ними я постигал Дхарму. Преподнеси каждому монашеское одеяние”. С этим напутствием Имоко отправился за море, добрался до Наньюэ и передал монахам слова Сётоку. Монахи издавли крик радости и велели послушнику принести лаковую шкатулку, где хранилась Сутра. С ней Имоко вернулся на родину. Сётоку сказал: “Это не та Сутра, что я читал в прошлом рождении”.

Возле дворца Сётоку стоял храм, называвшийся дворцом снов. В первой луне, трижды омывшись, Сётоку вошел в храм. Думал – посмотрю толкования к сутрам, и тогда увидят кто прав. С тем и вошел. Там был муж в золотых одеждах – он пришел с востока и речи говорил мудрые. Сётоку затворился в храме на семь дней и семь ночей. Люди тому дивились. Хейча сказал: “Сётоку погрузился в дхьяну. Беспокоится нечего”. Утром восьмого дня на столике перед Сётоку появился свиток. Сётоку позвал Хейча и сказал: “Вот Сутра, что я читал в прошлом рождении. Вот он, этот свиток. Имоко же доставил в прошлом году Сутру моего ученика”. – “На сей раз мне служил дух”, - сказал Сётоку, указывая на недостающий знак. Монах был сильно удивлен. Ведь в Сутре доставленном Имоком ранее, знака этого не было. Уже после того как Сётоку скончался, его сын Ямасиро-но-Оэ шесть раз в день продолжал поклоняться этой Сутре. И вдруг двадцать третьего дня десятой луны Сутра исчезла неизвестно куда. Сутру, что хранится теперь в храме Хорюдзи, привез Имоко.

Сётоку составил “Положения в семнадцати статьях”, переписал набело и подал государыне Суйко. Вся Поднебесная ликовала.

Как-то государыня призвала Сётоку и велела ему три дня толковать Сутру о Царице Шримале. Сётоку облачился в монашеские одежды, взошел на возвышение, начал проповедовадь – при этом он выглядел как настоящий монах. В ночь, когда он закончил читать проповедь, с неба стали падать цветы лотоса длиною в два и три сяку. Наутро их приподнесли государыне. Она сильно поразилась. А поскольку гадание показало то место счастливым, там поставили храм и назвали его Татибана.

Еще государыня повелела Сётоку семь дней толковать Суьру Лотоса и пожаловать ему триста тё заливных земель в земле Харима. А Сётоку даровал их храму Хорюдзи.

Как-то раз Сётоку велел подать ему паланкин и отправился проверить, как движеться строительство одной гробницы. На обратном пути повстречался ему нищий. Он валялся на обочине. Сётоку сошел на землю, подошел к нищему и воскликнул: “Как мне жаль его, как жаль!” сняв сине-алую свою накидку, он укрыл нищего и произнес стихи:

Путнику жаль
Голодного да сирого,
Что лежит
В горах Катаока.
Был прямее бамбука,
А теперь склонился
Ивою плакучей.
Путнику жаль.
Нищий поднял голову и сказал в ответ:
Имя моего властелина
Забудут лишь тогда
Когда воды реки Огава
Перестанут струиться.

Когда Сётоку вернулся во дворец, он отправил посыльного, чтобы тот посмотрел за нищим. Но он уже умер. Сётоку опечалилося и пышно похоронил его. Великий министр Умако-но-сукунэ и другие придворные остались тем недовольны. Сётоку узнал это, недовольных призвал и повелел: “Откройте гробницу и убедитесь – то был святой”.

Услышав повеление, Великий министр Умако отправился туда и не обнаружил останков. Гроб благоухал, а приношения и шелка лежали на крышке гроба. Не там только сине-алой накидки Сётоку. Умако не мог прийти в себя от изумления и стех пор нахваливал Сётоку.

Супруга Сётоку принадлежала к роду Касивадэ. Сётоку сказал ей: “Сделай так, как велю. Когда умру, пусть тебя похоронят вместе со мной”. И еще сказал: “Тело мое прошло десятки рождений, и всегда я прилеплялся к Учению Будды. Теперь я стал наследником в этом царстве невеликом и проповедую мудрость учения здесь. Но нет мне радости жить в нынешний век упадка Учения”.

Царевна закрылась рукавом и зарыдала. И еще сказал: “Умру сегодня ночью. Хочу оставить этот мир вместе с тобою”.

Сётоку омыл тело и облачился в одежды новые. Царевна тоже омылась и, сменив одежды, легла возле Сётоку. На следующий день Сётоку и царевна не вышли из опочивальни. Открыли двери – а они мертвые. И было тогда Сётоку сорок девять лет. Все в Поднебесной – и старые и малые – горевали, как если бы пролщались с любимым сыном или как если бы хоронили родного отца. Рыдания заполнили все земли. Люди причитали: “Закатилось солнце, померкла луна, пошатнулся свод небесный, раскололась земля. Теперь навсегда остались мы без опоры”.

Когда хоронили Сётоку с царевной, они были словно живые, а тела их благоухали. Когда подняли их, они были легче шелка тонкого.

Услышав про смерть Сётоку, Хейча из страны Когурё горевать стал и обет принес: “Сётоку из страны Восходящего Солнца и вправду святым был. Хоть я из другой земли, сердце мое там, за морем. К чему мне одному жить на этом свете? Уж лучше я умру в тот же день, что и Сётоку, и встречусь с ним в Чистой Земле”.

И на следующий год, двадцать второго дня второй луны, день в день в годовщину смерти Сётоку, монах ушел из мира. Так он исполнил свой обет.